У исторической конспирологии, от Фоменко до теории заговора археологов, есть забавная противоположность. Это железная уверенность в том, что в хрониках, мемуарах и документах прежних эпох не может содержаться никаких залипух и ошибок, а также банального человеческого вранья. Скажем, буквально полчаса тому я прочитал замечание человека, считающего подделкой дневник солдата РККА на том основании, что вести дневники на фронте запрещалось. Удивительно, но людей, превышающих скорость, получающих зарплаты в конвертах и говорящих жене "Я всего две кружки выпил", по-прежнему удивляет, что в армии, через которую в общей сложности прошло 34 миллиона человек всех на свете темпераментов, уровней образования и жизненных философий, кто-то мог _нарушить инструкцию_. Смешнее, наверное, только генерал Хейнрици, который возмущается, что в плену русские все как один говорят, что не хотят воевать и сдались при первой же оказии, но в бою те же люди демонстрируют ярость и стойкость - генерал, натурально, не мог вообразить, что пленники могут, ну надо же, врать на допросах. Воображаю, что он сказал бы по поводу современных войн, на которых могли попасть в плен восемь человек разом, все из которых, включая офицеров, "оказывались" поварами и водителями, едущими в 100% случаев "забирать раненых". Сюда же, кстати, относится известная адищенская история с Эйзехауэром, Жуковым и разминированием минных полей толпой идущей пехоты - ни у кого из тех, кто до сих пор постит эту цитату, даже не мелькает, что Жуков и Айк общались через переводчика совершенно неизвестной квалификации, неизвестно, насколько все были трезвы в момент диалога, и насколько точно Эйзенхауэр потом этот диалог запомнил и воспроизвел.
В действительности, историческая наука непрерывно имеет дело с совокупностью того, что в литературе называется "ненадежный рассказчик". Причем ненадежными рассказчиками в нашем случае является буквально всё, включая окаменевшую французскую булку, залитую балтийским чаем и найденную сто лет спустя на чердаке где-то на Литейном. Короче, вещественные свидетельства тоже могут оказаться не 100% надежными.
Это не значит, что к истине нельзя приблизиться, или что версия "древний топор закопали у подножия псковского кремля агенты Романовых, чтобы искусственно удлинить историю Руси" имеет право на жизнь. Все-таки история имеет дело с реально колоссальным массивом фактов и артефактов. Допустим, та же археология никогда не станет делать глобальных выводов по какому-то одному предмету, даже очень крутому. Как раз если мы нашли при раскопках в Камбодже римскую лорику (пример сугубо умозрительный), это вовсе не говорит, что у римлян было поселение в Камбодже - мало ли, как один предмет туда попал. Но вот если лорика окажется среди фундаментов чего-то, похожего на римский лагерь, на каменном обломке - надпись на латыни "Легат Публий - пенис канина", а по лагерю разбросаны денарии с портретом Марка Аврелия, тут уже вероятно да, мы имеем дело с каким-то массированным проникновением римлян в Камбоджу. Точно по той же причине, если вы хотите узнать что-то о быте солдата Великой Отечественной, то ни в коем разе не следует ограничиваться условной книгой Шумилина, и неплохо бы ознакомиться и с другими мемуарами, а еще и с документами на тему. Тогда из тумана выступят контуры реального положения дел.
Но историческое знание, в том числе очень точное, это всегда в некоторой степени силуэт с размытыми краями. И в этой зоне размытых краев всегда могут таиться очень существенные детали.
